этим, потому что сразу было видно, что это пришло из девяностых.
— Мам, научи меня носить вещи также аккуратно, как и ты! — восклицаю я, подходя к ней и беря в руки топ. — Даже не верится, что ты такое носила.
— Смотри, что к ним я еще нашла, — из-за спины Мия вытаскивает маленькие овальные очки, которые определенно пришли из прошлого. — Это были самые модные очки, в мое время. Я была в них, когда встретила твоего отца.
— Вау, мам, это очень круто, — мне так все нравилось, что я даже обняла свою маму. — И тебе не жалко дать мне эти вещи на вечеринку? А вдруг я потеряю или сломаю?
— Если ты их сломаешь, то домой, Лея, можешь не возвращаться, — смеется она и целует меня в макушку. — Я рада, что ты больше не грустишь.
Я улыбаюсь ей и потом снова обнимаю, потому что это было все очень мило.
— Хочешь помочь мне с макияжем? — предлагаю я, надеясь на ее положительный ответ, и она кивает, широко улыбаясь.
Мама деловито сажает меня на компьютерный стул и ставит всю мою косметику на рабочий стол, немного отодвинул монитор от компьютера. Она даже не ругалась по поводу разбросанных тетрадей на столе, что удивило меня, но я не стала напоминать, чтобы не словить смачный лещей.
— Этот топ наденешь с новыми джинсами, — наказывает Мия, закалывая мои передние волосы, чтобы они не мешались во время нанесения косметики. — Так, Лея, волосы мы тебе идеально выпрямим, а губы накрасим коричневой помадой.
— Хорошо, — лишь согласилась я.
Мама приступила колдовать надо мной. Я видела, как ей все это нравилось, да и мне тоже. Так приятно проводить с ней время, когда она не ругается на меня из-за беспорядка или моего отвратительного поведения. У нас до сих пор хорошие отношения, потому что я никогда не грубила ей в ответ, а лишь выслушивала и соглашалась, но в итоге делала всегда все по-своему. Я считаю, что главное не грубить родителям, ибо они этого не заслужили. За все мои восемнадцать лет, я еще ни разу с родителями крупно не ругалась и не хлопала дверьми, как гребанная истеричка. Просто, с детства мои повернутые на «Звездных войнах» дедушка и бабушка учили меня уважать Мию и Джексона. Я всегда вспоминаю слова дедушки: «Как бы несправедливо по отношению к тебе отнеслись родители, никогда не отвечай грубостью. Никогда не говори те слова, о которых после будешь жалеть, Лея. Мама и папа всегда будут делать все ради твоего же блага. Все их намерения будут лишь ради тебя. Лучше перетерпи и выругайся в своей голове, нежели поссоришься с мамой или папой. Не разбивай их сердца, ведь они этого совсем не заслуживают. Будь мудрой».
— Э, за этой дверью портал в прошлое или у меня галлюцинации, — щупая дверь моей комнаты, спрашивает отец, после того, как увидел мой готовый образ.
— Ну, Джексон, скажи же, что она бы точно вписалась в то время, когда родилась, — довольно говорит моя мама, держа в руках кисть для пудры.
— Это что, твой топ? — отец смеется, рассматривая мою одежду.
— Представляешь, у меня был такой же размер, как у нее сейчас!
Я смотрю в зеркало и провожу по прямым волосам, смотря на свой макияж. Мне нравилось, как мама накрасила меня, потому что она очень красиво наложила тонким слоем тени, смешав бежевый, коричневый и золотистый оттенок. И мне нравились эти тоненькие стрелки, что она мне сделала, которые бы я сама такими в жизни бы не смогла нарисовать. Я надеваю очки и, улыбаясь, поворачиваюсь к папе.
— Ну, пап, я похожа на маму?
— На все сто процентом, а что за очки?
Я хмурюсь и смотрю на маму, которая тут же опускает глаза на кисть в своей руке. Он забыл или притворяется?
— Пап, ты чего? — мне не хотелось, чтобы мама расстраивалась сейчас. — Ты что, не помнишь, что мама была в этих очках, когда вы впервые встретились?
Теперь хмурится папа и переводит свой взгляд с меня на маму, а потом снова на меня.
— Когда я впервые встретил твою маму, она была в своей футболке с «Nirvana», которую ты так любишь теперь носить, в грубых светлых джинсах и белых кроссовках. Я прекрасно помню, что на ней не было никаких очков, потому что солнца в тот момент не было, а волосы ее были собраны в хвост.
Он говорил так, словно это было вчера, а не двадцать с чем-то лет назад. Я недоуменно смотрю на маму, что через секунду начинает смеяться, пока мы с отцом ничего не понимаем.
— Я вспомнила, как вышла в этих очках, а потом полил ливень, и я убрала в сумку, но почему-то была до этой минуты уверена, что именно в них я была, когда встретила Джексона, — она легонько кисточкой ударяет себя по голове. — Такая дурочка.
Но смех ее был каким-то не естественным, что ли. Не знаю, но чувство, будто она обманывала меня. Но раз папа улыбался ей, то, скорее всего, я лишь накручиваю себя.
— Смотри, уже восемь часов, Лея, — быстро переводит Мия тему и хватает меня за плечи. — Наверное, тебя уже заждалась Кейт.
Она права, мне уже пора, поэтому скорее надеваю куртку и вытаскиваю телефон из зарядки. Пока спускаюсь вниз, пишу Джастину, чтобы он выходил. Как только подъезжаю к его дому, он тут же выходит со своего двора и садится ко мне в машину. На нем светлые рваные джинсы и огромная голубая футболка, которая тут же мне понравилась, а сверху джинсовая куртка.
— Ого, ты пересмотрела «Друзей»? — улыбается парень, смотря на меня. — Выглядишь как смесь Рейчел и Моники.
— Сочту за комплимент, — я довольно взмахиваю волосами, а после смеюсь. — Поехали за Кейт?
Парень усмехается и кивает. Я снова выезжаю на дорогу и включаю радио. Играет настолько попсовая песня, что я начинаю улыбаться и замечаю, что Джастин тоже.
— Черт, мне хочется петь песню из заставки «Друзей» из-за твоего прикида, — смеется парень своим прекрасным смехом.
— So no one told you life was gonna be this way, — запеваю я, а Бибер тут же хлопает, после чего в машине слышится только наш смех, который оглушил даже музыку, доносящуюся из колонок.
Заставляю Джастина включить в телефоне эту песню и подключить свой мобильник в магнитоле. Мы включаем песню на полную громкость и прокрикивая слова, доезжаем до Кейт. Песня играет в третий раз, но нам плевать, мы продолжаем танцевать и петь, дожидаясь подругу. Она
